Действенный Петербург
(слова Александра Блока)
Одно из самых прекрасных и совершеннейших созданий русского национального гения, Петербург - и как тема, и как образ - оставил глубокий, неизгладимый след в сознании людей разных поколений. Русское искусство (живопись и графика, по преимуществу) запечетлило сложный многоплановый образ великого города в его внешнем выражении, во всем богатстве и во всей красоте его монументальных форм.
Но изобразительное искусство, по самой природе своей, не могло в полной мере воплотить чувство Петербурга как явления культурной истории и темы духовных переживаний. Зеркалом, вобравшим в себе многообразные отражения Петербурга в сознании русского общества, явилась художественная литература.
Множество русских писателей в стихах и в прозе в той или иной мере затронули тему Петербурга. Но, если не вдаваться в частности, нужно назвать четырех великих художников слова, для которых эта тема стала органической, и в творчестве которых нашли наиболее полное и четкое художественное воплощение главные аспекты восприятия Петербурга в разные эпохи его истории. Это Пушкин, Гоголь, Достоевский и Блок.
В сознании и творчестве Александра Блока тема и образ Петербурга играли исключительно важную роль. Для Блока Петербург был поистине действенным городом, сильно и глубоко действовавшим на его художественное сознание. Блок - это наиболее петербургский из всех русских поэтов. Все его творчество проникнуто духом Петербурга, насыщено его атмосферой. Хотя Блок очень редко называет в своих стихах вещественные детали петербургского пейзажа, весь ландшафт его поэзии неотделим в нашем восприятии и представлении от этого пейзажа - от петербургских туманов, белых ночей, бледной зари, широкого течения Невы и свежего морского ветра. С громадной силой Блок сумел поэтически выразить свое чувство Петербурга.
Это было отмечено давно, когда Блок, в сущности, только начинал свой творческий путь. Литературные критики 90-х годов единодушно аттестовали Блока как поэта города, и не просто города, А именно Петербурга, и еще точнее, как гениального поэта Невского проспекта.
Вот, к примеру, что писали о Блоке в 1908 году: Александр Блок, поистине, может быть назван поэтом Невского проспекта... Блок - первый поэт этой бесплодной улици. В нем - белые ночи Невского проспекта, и эта загадочность его женщин, и смуглость его видений, и прозрачность его обещаний. В России появились теперь поэмы города, но Блок - поэт одной только этой улици, самой напевной, самой лирической изо всех мировых улиц. Идя по Невскому, переживаешь поэмы Блока - эти бескровные, и обманывающие, и томящие поэмы, которые читаешь, и не можешь остановиться.
Пусть в стихах Блока мы сравнительно редко встречаем конкретновещественные детали петербургского пейзажа, но при всем этом эти стихи (и не только составляющие в собрании лирики Блока раздел Город) очень локальны. И в Снежной маске, и в Страшном мире, и в других лирических стихах Блока перед нами возникает цельный и сложный образ не безличного большого города, но именно Петербурга. И о чем бы не писал Блок - фешенебельном ресторане или о крышах дальних кабаков, о колодцах дворов или о ледяной ряби канала, о снежной вьюге или о желтой заре, - это всегда петербургские рестораны и кабаки, петербургские дворы и каналы, петербургская вьюга и петербургская заря.
Говоря о петербургской лирике Блока важно учесть, что тема Петербурга не изолирована от общей идейной и моральной проблематики творчества поэта. Данная тема входила в тесное, органическое соотношение с самыми основными темами его философо-исторического, общественного и художественного мировоззрения. В городских стихах зрелого Блока представления его о мире и о человеке, об истории и об современности выражены с не меньшей ясностью и убедительностью, нежели в его патриотической гражданской лирике.
Петербург Блок - это страшный мир , полный острейших противоречий социального быта; это капиталистический город со своими реально-историческими чертами своего облика. Это город, где богатый зол и рад и унижен бедный. И вместе с тем это город полный бунтарской революционной энергии, город людей, поднимающихся из тьмы погребов на штурм старого мира. Городские стихи зрелого Блока проникнуты тем гуманистическим и демократическим чувством и тем тревожным ощущением близящихся великих революционных потрясений, которые с такой впечатляющей сило выражены в его творчестве.
С Петербургом Александр Блок был связан жизненно. Он был петербуржцем в полном и точном смысле этого слова. В Петербурге он родился, прожил всю свою жизнь и умер. Здесь протекла вся его литературная деятельность.
Блок любил и превосходно знал свой город - и не только центральные его кварталы, но и самые глухие его уголки и все ближайшие окрестности. Поэт был великим любителе городских и загородных прогулок. Его дневники, записные книжки и письма к родными к друзьям пестрят упоминаниями о частых и длительных скитаниях по городу и за городом.
И, хотя в городских стихах Блока не так уж много упоминаний об архитектурных и иных вещественных памятниках Петербурга, стихи его изобилуют лирическими воспринятыми образами именно петербургского пейзажа, во многих случаях поддающиеся точному топографическому определению. Любопытно, что даже в стихах, казалось бы, отвлеченных и мистических стихах молодого Блока обнаруживаются подчас вполне реальные связи с определенными местами Петербурга.
Так, например, в стихотворении 1901 года Пять изгибов сокровенных..., как выясняется это из дневника Блока, таинственные изгибы означают не что иное, как те улицы, по которым проходила Л.Д.Менделеева (невеста Блока), направляясь ежедневно на Высшие женские курсы, а сам Блок следил за нею, не замеченный ею. Улицы эти - Седьмая, Восьмая, Девятая и Десятая, а также Васильевский остров и Средний проспект, - и в этой связи понятными становятся строки: Пяти изгибов вдохновенных, Семь и десять по краям, Восемь, девять, средний храм.... Также и относительно стихотворения Там в улице стоял какой-то дом... известно, что Блок в данном случае имел в виду определенный дом (на Моховой улице), в котором помещались драматические курсы Читау, которые посещала Л.Д.Менделеева.
Пейзаж лирической драмы Незнакомка (1906), по словам биографа Блока, был навеян метаньями по глухим углам петербургской стороны. Пивная, изображенная в Первом издании пьесы, помещалась на углу Гесперовского проспекта и Большой Зеленой улици. Вся обстановка, начиная с кораблей на обоях и кончая действующими лицами, взято с натуры : вылитый Гауптман и Верлэн, господин, перебирающий раков, девушка в платочке, продавец редкостей - все это лица, виденные поэтом во времена его посещений кабачка с кораблями.
Пейзаж Второго видения драмы Незнакомка тоже мог быть приурочен к определенному месту Петербурга. Конец улици на краю города. Последние дома обрывались внезапно, открывая широкую перспективу: темный пустынный мост через большую реку. По обеим сторонам моста дремлют тихие корабли с мигающими огнями. За мостом тянется бесконечная, прямая, как стрела, аллея, обрамленная цепочками фонарей и белыми от инея деревьями. Петербуржец узнает в этом описании мост и аллею, ведущие на Крестовский остров со стороны Большой Зеленой улици.
Даже такое, казалось бы совершенно постороннее петербургской тематике, стихотворение, как Шаги командора, в котором по-новому истолкован старый сюжет о Дон Жуане, по свидетельству самого Блока, было связано с какими-то сложными ассоциациями с впечатлениями от петербургского пейзажа.
В мистических стихах молодого Блока тема и образ Петербурга еще не присутствует. В них встречаются лишь случайные, разрозненные и импрессионистические беглые детали петербургского пейзажа, вкрапленные в ткань лирических сюжетов: шум и огни города, вечерние тени на синих снегах, туманы, равнины и болота, сумрак дня, тусклых улиц очерк сонный, ледоход по реке, хмурое небо, уличный треск и фонарей убегающих ряд, стена, сливающаяся с темнотой, колокольный звон и церковные купола, мерцание газового цвета, слепые темные ворота, и темные храмы. Детали эти еще не содержат цельного образа города, - даже в тех случаях, когда уточнены типографически:
Ночь темная одела острова.
Взошла луна. Весна вернулась.
Печаль светла. Душа моя жива.
И вечная холодная Нева
У ног сурово колыхнулась.
Острова и Нева здесь только названы: целостного же образа Петербурга пока еще нет. Детали петербургского пейзажа, встречающееся в юношеских стихах Блока, не имели самостоятельного значения, но играли роль чисто орнаментальную - в рамках основной темы духовных переживаний поэта.
При всем том в юношеских стихах Блока уже ощущается то лирическое чувство Петербурга, которое с такой силой выражено в его более поздних произведениях. Примером можно считать стихотворение Помнишь ли город тревожный...,где находим столь типичный для всего ландшафта петербургской лирики и при всей импрессионистической беглости столь эмоционально выразительный образ, как синяя города мгла.
В своих городских стихах начала 20-ого века Блок еще очень далек от реалистического изображения действительности. Город предстает в них, по большой части, в фантастических и эсхатологических (часто заимствованных из Апокалипсиса) образах, как некая фантасмагория, призрачное и обманчивое видение. Этот город странных и ужасных явлений, населенный черными человечками, пьяными красными карликами, невидимками. Даже строгие пластические образы петербургского пейзажа, вроде знаменитых конных групп Клодта на Аничковом мосту (Статуя), истолкованы в том же плане странного и ужасного.
Изживая свое соловьевство, Блок открыл для себя новую прекрасную, богатую и утонченную тему, которую определил как мистицизм в повседневности. Эта тема по преимуществу и разрабатывалась им в 1904-1907 годах, и особенно широко - в стихах о городе. В предисловии ко второму сборнику своей лирики (Нечаянная радость) Блок писал, что его душу тревожит город: Там, в магическом вихре и свете, страшные и прекрасные видения жизни. Блок теперь уже всецело обращается к изображению действительности, но по-прежнему видит ее в магическом свете, все еще наделяет ее чертами фантастики и таинственности. В методах разработки темы мистицизма в повседневности он оказывается особенно близок к Достоевскому. В это время он читает пару его романов.
В стихах Блока о городе, написанных в 1904-1907 годах возникает уже цельный и локальный образ Петербурга. Это - гениальный город, полный дрожи, полный противоречий страшный и магический мир, где ресторан открыт, как храм, а храм открыт, как ресторан. За его серой, прозаической внешностью сквозит иной, романтический облик непостижимого города. В нем творится мистерия, и новая героиня блоковской поэзии - Снежная Дева - ночная дочь иных времен и иных, далеких стран, принимает этот прекрасный и чарый город, как свое царство:
И город мой железно-серый
Где ветер, дождь, и зыбь, и мгла,
С какой-то непонятной верой
Она, как существо, приняла.
Здесь - вершина принятия Петербурга Блоком. В дальнейшем этот образ непостижимого города всегда сохранял свою могущественную власть над сознанием поэта.
Тема Петербурга, как ставилась и решалась она Блоком в стихах 1904-1907 годов, не исчерпывается изображением странных и прекрасных видений жизни. Уже есть и другая сторона, имевшая для Блока не менее важное значение и сыгравшая более значительную роль в процессе его идейно-творческого развития, - сторона социальная.
В стихах о городе ее тема звучит с особенным напряжением. Мощным потоком входят в эти стихи сцены горя и обездоленности простого человека-труженика, обреченного в жертву капиталистической эксплуатации. Городские стихи Блока рисуют яркую картину социального неравенства, разделительные контрасты человеческого существования в большом городе:
В кабаках, в переулках, в извивах,
В электрическом сне наяву
Я искал бесконечно красивых
И бессмертно влюбленных в молву.
В стихах Блока проходит целая галерея образов людей, униженных и оскорбленных в этом сверкающем и сытом мире: мать-самоубийца, бросившая своих детей (Из газет), бродяга в измятом картузе над взором оловянным, гуляющие женщины, девушки, наклонившие лица над скудной работой, старуха нищая клюкою, бродячий шарманщик...
В мещанском цикле 1906 года (Холодный день, В октябре, Окна во двор, Хожу, брожу понурой..., На чердаке) городская повседневность предстает уже без каких-либо осложняющих социальную тему иллюзорных представлений, но во всей реалистической конкретности:
Открыл окно. Какая хмурая
Столица в октябре!
Забитая лошадь бурая
Гуляет на дворе...
В городских стихах Блока запечатлен также и другой облик Петербурга - облик рабочего Питера. Поэт разглядел в городской повседневности не только магические видения в электрическом сне наяву, но и самые реальные томления рабьих трудов, увидел, как тяжело лежит работа на каждой согнутой спине, и нашел достойные и сильные слова о несчастных людях, убитых своим трудом:
...я запомнил эти лица
И тишину пустых орбит
И обреченных вереница
Передо мной везде стоит.
Петербург для Блока был неиссякаемым источником новых образов, тем, пейзажей. Город был как раз тем вдохновителем поэта, без которого он бы не просуществовал. Посвятив родному городу очень большую часть своего творчества, Блок показал тем самым, что Петербург занимал одно из первых мест в его жизни. Однажды, гуляя с В.Рождественским между старых лип у Инженерного замка, Блок сказал: Люблю я это место. Вот, дичает город, скоро совсем зарастет травой, и от этого будет еще прекраснее... За этими руинами всегда новая жизнь. Старое должно зарасти травой. И будет на этом месте новый город. Как хотелось бы мне его увидеть! Но Блок его не смог увидеть. А жаль. Мы много потеряли!
Использованная литература:
1. Александр Александрович Блок, Город мой
Ленинград, 1957 год